апрель 2018
Столица Хакасии Абакан имеет репутацию небольшого, уютного, симпатичного города, где бьют фонтаны, зеленеют парки и скверы, повсюду разбиты цветущие клумбы, а на улицах и во дворах сплошь чистота и благодать. Ну, в общем, город-сад. Но и в этом прекрасном саду встречаются свои темные и кривые аллеи.
Есть в Абакане в промышленной зоне улица Заводская. И есть на Заводской единственный в этом районе жилой дом. Со всех сторон его окружают промплощадки, базы, склады и ангары.
Во дворе мы встречаем жительницу этого дома — Тамару Павловну. Она и устроила нам экскурсию по этому пиздецу.
Первый же подъезд повергает в шок. Кажется невероятным, что здесь могут жить люди. Коричневые подтеки на стенах, обсыпавшаяся краска и штукатурка… Судя по всему, ремонт здесь не делали с 1987 года, когда дом был сдан в эксплуатацию.
— Вы здесь еще зимой не были, – усмехается Тамара Павловна, – у нас же тут постоянно трубы лопаются, все течет, тут такие наледи были в подъезде, и на ступеньках, и на стенах, не пройти просто, соседка подскользнулась, руку сломала.
Поднимаемся на второй этаж, дом спланирован по типу общежития или «малосемейки» — длинные коридоры и маленькие комнатушки.
Кошмар кошмарный. Пахнет сыростью и затхлостью.
Тамара Павловна показывает нам свое жилище — небольшую комнатку на 12 квадратов. Живут они здесь вчетвером. Весь дом из таких клетушек и состоит.
— Понимаете, эту комнату даже не продашь, никто не хочет здесь жить, некоторые сбежали отсюда, просто бросив жилье. Да если и найдется покупатель, то больше 300 тысяч ты за комнату не выручишь. Уж не знаю, куда и деваться отсюда, наверное, никакой другой квартиры у меня и не будет, кроме деревянной размером 180 на 60, — грустно шутит Тамара Павловна.
Проходим по коридорам дальше.
— Туалет и ванная у нас на каждом этаже общие, – поясняет Тамара Павловна и заводит нас в, так сказать, санузел.
— Вот полюбуйтесь! Труба опять потекла, сил уже никаких нет, – жалуется женщина.
Санузел вызывает эффект отрицания: «Нет, да ну нахуй! Как так?». Просто отказываешься поверить в увиденное. Кошмарное зрелище, привокзальный туалет на какой-нибудь захолустной железнодорожной станции покажется после этого просто дворцом – ободранные, залитые водой потолки и стены, грибок и плесень, болтающаяся ветхая проводка на скрутках, которую заливает вода с верхних этажей, из-за чего постоянно «коротит».
Здесь моются люди.
Здесь они моют руки и умываются.
А сюда ходят в туалет.
Это туалет жилого дома!
Подоконник в туалете.
Потолок здесь же.
Понятно, что большинство жителей (но не все!) этого дома — бичи и алкаши.
— Этот дом завод КПД построил еще в советское время, – продолжает рассказывать наш экскурсовод по коммунальному аду, – обслуживал его, а потом, в начале 90-х, когда началась приватизация завода, он скинул дом с баланса, и стали мы бесхозные. Городская администрация нас тоже не хотела брать, говорит: «Ваш дом находится в промзоне, к городу отношения не имеет». И только после долгих лет хождений по инстанциям, оббивания порогов город нас взял на баланс.
Вид с чьего-то балкона.
Чердак.
Вид с крыши во двор.
Спустились вниз и осмотрели дворовую территорию.
Детская игровая площадка.
В углу двора мужчина собирает мусор в мешки. Это дворник Сергей. Он из местных жильцов, и недавно управляющая компания приняла его на работу дворником на зарплату около шести тысяч рублей.
— Видите, что творится, – кивает на кучи мусора во дворе Сергей, – Тут разгребать и разгребать, контейнеры управляющая компания поставила, мусор они, слава богу, вывозят. Но много жильцов несознательных, им лень выходить на улицу и они просто выкидывают мусор из окна.
И действительно.
Тлен, тоска и убожество.
868